Этнографы и сексологи отмечают, что практически во всех человеческих обществах существует культ мужской сексуальности. Мужские божества и герои наделяются не только внушительными гениталиями, но и исключительными детородными способностями. Примерами подобных гипербол может служить индийский бог Кришна, который имел согласно традиции 16108 жен, каждая из которых родила ему по 10 сыновей и 1 дочери, или один из персонажей “ Тысячи и одной ночи”, за одну ночь овладевавший 40 женщинами, каждой по 30 раз. В культурах, прославляющих сексуальную сдержанность, подобных подвигов, естественно, нет, зато ярко описываются трудности умерщвления плоти и связанные с этим соблазны.

Немецкий психолог Вильгельм Йонен пишет, что у мужчин, особенно молодых, часто имеет место неадекватное, “раздвоенное” восприятие женщин : они воспринимают их или как блудниц, или как святых, причем им бывает очень трудно соединить эти два понятия в лице той конкретной женщины, с которой они имеют дело. Одни парни преклоняются перед своими возлюбленными, тщательно скрывая перед ними свои плотские и, как им кажется, неприличные желания, другие же, наоборот, стараются казаться нарочито грубыми и сексуальными. Самый же неблагоприятный как для мужчины, так и для девушки вариант – это когда мужчина путает эти две полевые установки, делая совместную жизнь невыносимой. Такие взгляды являются атавизмом религиозных средневековых воззрений на женщину, в которой одновременно существовало два главных женских образа: Мадонны и Ведьмы. Первый, положительный, образ наделяется чистотой, понимаемой как асексуальность, и отвращением к половой жизни, а второй, отрицательный, являл собой агрессивный секс, похоть и соблазн. На самом же деле такое разделение женщин является искусственным и во многом объясняется с позиции психоаналитического подхода, подчеркивающего двойственное отношение к женщине как к матери, с одной стороны, и как к половой партнерше – с другой. Психологические проблемы, связанные с преодолением этого противоречия, отметил большой мастер психологической новеллы Стефан Цвейг в “Легенде о сестрах-близнецах”:

                “Ибо творец мира сего, когда мастерил мужчин, явно что-то перекосил в них; поэтому они всегда требуют от женщины обратное тому, что те им предлагают: если женщина легко отдается им, мужчины вместо благодарности уверяют, что они могут любить чистой любовью только невинность. А если женщина хочет соблюсти невинность, они только о том и думают, как бы вырвать у нее бережно хранимое сокровище. И никогда не находят они покоя, ибо противоречивость их желаний требует вечной борьбы между плотью и духом”.

Только при более непредвзятом подходе эти два образ женщины сливаются в единое объемное существо, которое гораздо ближе к женщине, чем расхожие стереотипы о ней.

Еще одна особенность мужчин, подмеченная В. Йонненом, - это тщательно скрываемый ими страх перед женщиной вообще и перед доверительными отношениями с ней. Ученые по- разному оценивают его происхождение: психоаналитики полагают, что он основан на отношении мальчика с матерью еще в младенческом возрасте, другие психологи полагают, что этот страх формируется в подростковом периоде, третьи связывают его происхождение с опасением юноши оказаться несостоятельным во время первого полового акта. Как бы то ни было, мужской страх является запретным явлением, а значит, он всеми силами подавляется и заталкивается поглубже в подсознание.

Компенсация этого страха происходит разными способами: одни мужчины бегут от него в активную деятельность, бизнес, другие обращаются к алкоголю, третьи ищут избавления в многочисленных, но поверхностных сексуальных связях, предпочитая доступных женщин. Иногда при определенных сопутствующих условиях этот страх превращает людей в насильников и извращенцев, пытающихся скрыть его за протуберанцами агрессии. Чтобы победить этот страх, его а первую очередь нужно найти, определить причину, а потом начать его изживать. Для этого, как правило, нужен хороший психолог.

На важнейшую роль женщин из ближайшего окружения мальчика в формировании его сексуальности указывал Э. Берн. Он писал: “Сексуальность мужчины в основном определяют две женщины – его мать, которая поощряла или развенчивала его мужественность и сексуальность в тот период, когда он рос; и его партнерша, во власти которой воодушевлять и возбуждать или угнетать и запрещать, - в зависимости от ее поведения. Чем старше мужчина, тем он более чувствителен к партнерше. Если на слишком часто отвергает его, он начинает терять потенцию и переходит в разряд “угасающих в среднем возрасте” – состояние, постепенно прогрессирующее, но почти всегда обратимое в руках практика-энтузиаста”.

В стереотипном образе “настоящего мужчины” американский психолог Роберт Бреннон выделил черты решительности, властности, стремление рассчитывать только на себя, крутизну. Однако истребление “нежностей телячьих” оборачивается бесчувственностью, одиночеством, избыточными конфликтами. Секс для такого мужчины превращается из удовольствия в самоутверждение, женщину он не любит, а берет, его член не чувствительный орган, а могучий прибор. Распространенная сексуальная проблема сильного пола – исполнительская тревожность: мужчина все время сравнивает себя с каким-то эталоном и поэтому или не может, или, когда может, не испытывает радости.

Подобных мужчин врач-психотерапевт Александр Полеев предлагает называть андрофилами, то есть людьми, одержимыми идеей мужественности. Он пишет: “Психотерапевты часто сталкиваются с жертвами таких мужчин и практически никогда – с ними самими. Андрофилы сексуально активны и озабочены своей принадлежностью к мужскому полу. Они могут существовать , лишь постоянно находя новых партнерш. Те им нужны, чтобы предохранить себя от привязанности к одной постоянной.

Андрофилы воспринимают свой пол и все стереотипы мужского поведения буквально. В обществе, где мужественность воздвигается на пьедестал, где действует двойной стандарт (одно дело мы,  мужчины, другое – женщины), им живется вольготно. Многолетний опыт общения с такими людьми убедил меня, что в глубине души андрофилы, сами того не осознавая, боятся женщин. Нет, не избегают, а стараются не попасть под их сексуальную власть. Женщины для них – вечные противники, которых надо побеждать. Самое непереносимое унижение – стать зависимым от женщины, избежать этого – значит подтвердить свою мужественность.

Андрофилы не допускают и мысли о супружеской верности, не воспринимая женщину как равноправного партнера. Мужское превосходство для них – вопрос принципиальный, а некоторые просто одержимы этой идеей. Не завидую женам андрофилов. Они пытаются сделать нормальными мужьями, пробуют вызвать в них чувство вины за постоянные романы-победы, взывают к порядочности. Усилия эти, как правило, обречены на неудачу. Несчастная жена постепенно склоняется к мысли, что это в ней самой что-то не так, что она плохая супруга, никудышная женщина, а мысли эти – верный путь к неврозу. На самом-то деле дефект – в самом андрофиле, в вечном его стремлении торжествовать над женщиной”.